Уважаемые посетители, сайт перенесен на другой домен www.khasan-district.ru

Пржевальский Н.М. Путешествие в Уссурийском крае (1867-1869 г.г.).

- Владивосток: Дальнев. книжн. изд., 1990.

    Красным цветом выделены станции, расположенные на территории современного Хасанского района. Названия почтовых станций от станции Буссе до порта Владивосток на Новгородской гавани следующие:

с. 100

с. 109-110 Описание китайской фанзы. 

    Фанзы, в которых живут китайцы, располагаются большей частью в одиночку, иногда же по нескольку вместе и образуют как бы поселение или деревни. Притом все эти фанзы выстроены на один и тот же образец. Обыкновенно каждая из них имеет четырехугольную форму, более протянутую в длину, чем в ширину, с соломенной крышей, круто покатой на обе стороны. Стены фанзы около четверти аршина толщины и делаются из глины, которой обмазан плетень, служащий им основанием. С солнечной стороны проделаны два-три решетчатых окна и между ними двери для входа. Как окна, так и верхняя половина дверей всегда заклеена пропускной бумагой, промазанной жиром. Внутреннее пространство фанзы бывает различно по величине; это зависит от состояния хозяина и числа живущих. Обыкновенно же фанзы имеют 6-7 сажен [12-14 м] в длину и сажени 4 в ширину [8 м]. Кроме того, в богатых фанзах есть перегородка, которая отделяет место, занимаемое хозяином, от его работников.
    Внутри фанзы с одной стороны, а в некоторых и с двух приделываются глиняные нары, которые возвышаются немногим более аршина над земляным полом. Эти нары покрыты соломенниками, искусно сплетенными из тростника, и служат для сиденья, главным же образом для спанья. С одной из сторон приделана печка, закрытая сверху большой чугунной чашей, в которой приготовляется пища. Труба от этой печки проведена под всеми нарами и выводится наружу, где оканчивается большим деревянным столбом, внутри пустым. Дым от печи проходит о трубе под нарами, нагревает их и затем выходит вон. Кроме печи посредине фанзы всегда находится очаг, котором постоянно лежат горячие уголья, засыпанные верху золою для того, чтобы подольше сохранить жар. )чаг у бедных делается просто на земляном полу, у богатых же на особенном возвышении, и в нем иногда горит змеиный уголь. Над таким очагом зимою, в холодные дни манзы сидят по целым часам, даже днем, греются, курят трубки и попивают чай или просто теплую воду, которая всегда стоит здесь в чайнике. Потолка в фанзе нет, вместо него сажени на полторы от земли положено несколько жердей, на которых вешается разная мелочь: кукуруза, оставленная на семена, старые башмаки, шкуры, одежда и т. п. Около же стен, не занятых нарами, расставлены деревянные ящики и разная домашняя утварь. Вонь и дым в фанзе бывают постоянно, частью от очага, частью от разной развешанной на жердях дряни, которая ежедневно коптится в дыму в то время, когда топится печка, потому что трубы под нарами редко устроены так хорошо, чтобы в них выходил весь дым; большая его часть всегда идет в фанзу. Кроме того, и прямо на очаге часто разводится огонь, а дым от него выходит в растворенную дверь.
По наружным бокам фанзы обыкновенно находятся пристройки, в которые загоняется скот, складываются вещи, хлеб и пр. Кроме того, при некоторых богатых фанзах в особом помещении устроены бывают жернова для выделки муки и крупы; эти жернова приводятся в движение быками, которые ходят по кругу.
    Пространство вокруг фанзы, не занятое пристройками, обносится частоколом с воротами для входа. Кроме всего этого, при некоторых фанзах находятся молельни; они ставятся сажен на десять в сторону и имеют форму часовенки около сажени в квадрате. Вход в такую часовенку бывает закрыт решетчатыми дверями, а внутри ее приклеено изображение бога в образе китайца. Перед этим изображением лежат разные приношения: полотенца с каким-то писанием, железная чашка для огня, палочки, ленточки и т. п.

с. 132 Об иммиграции корейцев в Россию 

    К числу замечательных явлений, совершающихся в последнее время на крайнем востоке Азии, следует отнести также иммиграцию корейцев в пределы России и образование ими здесь новых колоний. Густая населенность Корейского полуострова и развившиеся там вследствие этого нищета, грубый деспотизм, сковавший все лучшие силы народа, наконец, близость наших владений, обильных плодородной, нетронутой почвой, - все это было сильной пружиной, достаточной даже для того, чтобы заставить и неподвижных жителей Востока отречься от преданий прошлого и, бросив свою родину, искать себе при новых условиях и новой обстановке лучшей и более обеспеченной жизни.
    И вот боязливо, как будто еще не решаясь покончить вдруг со всем прошлым, начали мало-помалу жители ближайших к нам владений Кореи изъявлять свою готовность на переселение в русские пределы.
С нашей стороны подобное заявление было встречено с полным сочувствием, и еще в 1863 г. к нам переселилось 12 семейств.
Затем переселение повторялось каждый год, так что в настоящее время в наших пределах образовались три корейские деревни - Тизинхе, Янчихе и Сидими¹, в которых считается 1800 душ обоего пола.
    Пример всех этих переселенцев сильно действует на пограничное корейское население, так что и теперь еще есть много желающих переселиться к нам.
    С своей стороны корейское правительство всеми средствами старалось и старается приостановить подобное переселение и употребляет самые строгие меры, расстреливая даже тех корейцев, которых удается захватить на пути в наши владения. Однако, несмотря на это, корейцы бросают свои фанзы, втихомолку ночью переправляются через пограничную реку Тумень-Улу и уже там, иногда даже под прикрытием наших солдат, безопасно следуют в Новгородскую гавань. До чего корейское правительство чуждается всяких сношений с русским, можно судить 
________________________

1. Деревня Тизинхе лежит в 18 верстах от Новгородской газани в заливе Посьета; Янчихе -в 14 верстах от той же гавани, а Сидими - в 80 верстах севернее ее. Все три деревни расположены на берегу речек того же названия.

с. 133 

уже из того, что начальник пограничного города Кыген-Пу запретил жителям, под страхом смерти, продавать что-либо русским, чтобы никто из корейцев не мог переезжать на левую сторону реки, где стоит наш пограничный пост. Однако несмотря на строгое запрещение своего начальника жители Кыген-Пу зимой, когда замерзнет река, приходят ночью на этот пост в гости к солдатам.

с. 137 

    Переселяясь к нам, некоторые из корейцев приняли православную веру, так что теперь в деревне Тизинхе есть несколько десятков христиан и в том числе старшина деревни. Его прежняя фамилия и имя были Цуи Ун Кыги; теперь же он называется Петр Семенов, по имени и отчеству своего крестного отца, одного из наших офицеров.

с. 145 

    О преимуществах залива Посьета и Владивостока Южная часть принадлежащих нам берегов Японского моря представляет обширную впадину, известную под общим именем залива Петра Великого, изрезанную множеством других меньших заливов, бухт, гаваней и изобилующих целым архипелагом островов.
    Из всех меньших заливов впадины наиболее удобств для стоянки судов представляют бухта Золотой Рог на южной оконечности полуострова Муравьев-Амурский и залив Посьета, о котором скажем теперь несколько слов.
    Этот залив лежит на самом юге наших владений и состоит из трех частей: рейда Паллады, образующего его наружную сторону, и двух бухт - Новгородской и Экспедиции, глубоко врезавшихся внутрь материка. Первая из них лежит вправо от рейда Паллады, последняя прямо против него.
    По своей величине бухта Экспедиции гораздо больше
_______________

1 Длина этого залива (по хорде) от мыса Поворотного до устья р. Тумень-Улы равняется 175 верстам, а ширина, т. е. углубление от этой линии внутрь материка, составляет около 80 верст.

с. 146 

Новгородской, но зато менее удобна для стоянки суде"., потому что вследствие открытого положения подвержена сильным северо-западным ветрам, которые разводят здесь огромное волнение. От Новгородской гавани и рейда Паллады эта бухта отделяется длинной, но узкой песчаной косой, оканчивающейся скалистым мысом Чурхадо (Наумова) и небольшим полуостровом, оконечность которого известна под именем мыса Шелехова. На этом полуострове находятся залежи каменного угля, разработка которого производится линейными солдатами для потребности наших военных судов. Новгородская гавань меньше бухты Экспедиции, но зато имеет более закрытое положение, следовательно, удобнее для стоянки судов. При самом ее начале расположен пост Новгородский, состоящий из восьми казенных домов, в которых живут солдаты со своими начальниками, двух частных, принадлежащих иностранному купцу, занимающемуся здесь покупкой морской капусты, и из нескольких китайских фанз. Кроме того, на северном берегу бухты Экспедиции возникло недавно селение Новокиевское², в котором расположен 1-й линейный батальон, а в нескольких верстах от него лежит корейская деревня Янчихе. В 18 верстах от Новгородского поста, или, как его называют, гавани, находится другое большое корейское селение - Тизинхе (Цуканово), а на противоположной стороне бухты Экспедиции лежит китайская деревня Ханшина (Маячное), одно из складочных мест морской капусты, привозимой сюда осенью промышленниками.
Таким образом, берега залива Посьета, хотя и безлесные³, но весьма плодородные по своей почве⁴ начинают понемногу оживляться, и нельзя не пожелать быстрого развития здесь наших поселений. Тем более, что этот залив есть едва ли не самое лучшее место для окончательного устройства порта на наших берегах Японского моря.
________________________

1. Бухта Экспедиции имеет в окружности около 50 верст. Новгородская гавань - около 10 верст при средней ширине 1-2 версты. Глубина ее в нижних и средних частях 5-10 сажен [10-20 м]. а в верхних - только от 2 до 3 сажен [4-6 м].
2. Это селение основано в 1867 г. и в настоящее время имеет около 100 домов.
3. Берега залива Посьета покрыты только мелким кустарником и высокой травой. Впрочем, в 15 верстах от северного берега бухты Экспедиции лежат горы, покрытые строевым лесом.
4. Только восточная часть бухты Экспедиции имеет болотистые берега.

с. 147 

    Правда, он имеет в этом отношении сильного конкурента во Владивостоке, представляющем на первый взгляд большие выгоды, в особенности для стоянки судов, так как бухта Золотой Рог совершенно закрыта горами, но при более подробной и беспристрастной оценке выгод или невыгод того и другого места шансы преимущества, сколько кажется, склоняются на сторону залива Посьета.
    Действительно, одна из первых выгод этого последнего перед Владивостоком заключается в меньшем замерзании, вследствие чего залив Посьета более открыт для навигации.
    Правда, бухты Новгородская и Экспедиции замерзают месяца на три, но зато рейд Паллады покрывается льдом только во внутренней своей части и не более как на два месяца. Притом же в этом весьма нетвердом льду судно всегда может прорубиться для подхода к Новгородской гавани. Между тем Владивостокская бухта с заливами Амурским и Уссурийским бывает покрыта льдом в продолжение трех месяцев¹, и для судна невозможно прорубиться, чтобы войти сначала в узкий пролив Босфор Восточный, а оттуда в бухту Золотой Рог к Владивостоку.
    Затем другое важное преимущество залива Посьета заключается в том, что берега этого залива весьма плодородны и удобны для заселения, чего уже совершенно нельзя найти не только вблизи Владивостока, но даже и на всем полуострове Муравьев-Амурский. Далее, в военном отношении залив Посьета имеет также большое преимущество перед Владивостоком, так как укрепление его несравненно удобнее. Действительно, Владивосток, находящийся на самой оконечности полуострова Муравьев-Амурский, может быть легко отрезан неприятелем, расположившимся в вершинах Амурского и Уссурийского заливов. Между тем залив Посьета, врезанный внутрь материка, не может быть отрезан неприятелем, не может быть подвержен бомбардированию во всех своих частях, и самый доступ к Новгородской гавани легко заградить укреплением только внешних частей рейда Паллады и расположением батарей на некоторых других выдающихся мысах.
    Правда, Владивосток кроме закрытого положения бухты имеет еще преимущество перед Посьетом, заключаю-
____________________________
В 1868 г. Владивостокская бухта замерзла 18 декабря; вскрывается же она вместе с Амурским и Уссурийским заливами обыкновенно во второй половине марта.

с. 148 

щееся в обилии лесов, которых вовсе нет в самом заливе Посьета и мало даже в его окрестностях, но мне кажется, что подобная выгода немного перетягивает весы на сторону Владивостока. Хороший строевой и даже корабельный лес находится только в пятнадцати верстах от самого порта¹, и доставка его туда может производиться лишь морем; следовательно, огибая большой мыс, отделяющий бухту Золотой Рог от Амурского залива. Вследствие этого расстояние доставки увеличивается до 25 верст, между тем как при перевозке из того пункта в залив Посьета судно должно проходить около 130 верст, т. е. расстояние, в пять раз большее. Но мне кажется, что ввиду других несомненных преимуществ залива Посьета перед Владивостоком дальность доставки леса в Новгородскую гавань едва ли может служить сильным аргументом относительно ее неудобства. Тем более, что такой лес может доставляться сюда из мест более близких, например с устья р. Монгугая (Барабашевка) или даже с р. Сидими (Нарва).
    Третье преимущество Владивостока заключается в том, что этот порт менее удален от внутренности Уссурийского края, нежели залив Посьета. Однако подобное неудобство много сглаживается при том условии, что сообщение залива Посьета с внутренностью Уссурийского края может производиться по морю до устья Суйфуна (Раздольная), а оттуда вверх по этой реке до поста Раздольного и далее по той же самой сухопутной дороге, которую предполагают устроить от Владивостока к оз. Ханка.
Таковы "рго еt contra"², которые можно высказать относительно Владивостока и Посьета и которые, сколько кажется, оставляют право первенства за последним из их. 

    Проведя около месяца в Новгородской гавани и ее окрестностях, я предпринял вьючную экспедицию в гавань Ольги и оттуда на р. Уссури. Цель моей экспедиции заключалась в том, чтобы познакомиться с этой малоизвестной частью Южноуссурийского края, и кроме того, я имел служебное поручение переписать наших крестьян, живущих на Сучане и возле гавани Ольги.
    Сборы в дорогу не обошлись без больших хлопот, так как нуж-но было купить шесть лошадей и снарядить их всей вьючной принадлежностью, что далеко не легко и не
_______________________________
1 Возле урочища Седанки (Пионерское).
2 За и против (лат-). - Ред.

с. 149

дешево в здешних местах, где часто нельзя достать самых обыкновенных вещей, например ремней, веревок и т. п., однако кое-как удалось уладить все для дороги. Лошади были куплены в пограничном маньчжурском городе Хун-чуне, седла и прочие вьючные принадлежности были собраны по кусочкам из разных мест, и 16 октября я выступил из Новгородской гавани. Кроме товарища - неизменного спутника всех моих странствий - я взял с собою еще двух солдат для ухода и присмотра на вьючными лошадьми. Последние везли кое-какие вещи, бывшие со мной в дороге, продовольствие как для меня, так и для солдат, заключавшееся в нескольких пудах сухарей и мешке проса; наконец, одна лошадь была специально навьючена дробью, свинцом, порохом и другими принадлежностями охоты.
    Эта последняя, т. е. охота, составляла главный источник нашего продовольствия, так как при громадном обилии птиц и зверей в здешнем крае можно было ежедневно иметь сколько угодно свежего мяса. Притом же, будучи страстным охотником, я часто убивал так много разной дичи, что не знал даже, куда ее девать, и много раз приходилось бросать целиком диких коз, так как не было возможности тащить всех их с собой.
Впоследствии я буду иметь еще много случаев поговорить о здешней охоте, а теперь скажу только читателю, что в течение менее чем полутора лет, проведенных мной собственно в экспедициях по Уссурийскому краю, я расстрелял вместе с товарищем двенадцать пудов [-192 кг] дроби и свинца. Такая цифра весьма наглядно говорит, каково обилие дичи и какова охота в девственных местах Уссурийского края.
    На всем пространстве от залива Посьета до гавани Ольги я намеревался следовать, держась морского побережья, которое здесь везде носит один и тот же характер. Горы, составляющие сначала отроги пограничного хребта, а потом Сихотэ-Алиня, обрываются в море отвесными утесами¹, между которыми открываются неширокие долины береговых рек. Такие долины оканчиваются у моря низменными песчаными берегами, представляющими резкий контраст с ограждающими их утесами.
Морские ветры и сильные туманы, господствующие на побережье, вредят успешному росту деревьев, поэтому бе-
--------------------------------
1. От 100 до 300 футов {30-100 м] высоты.

с. 150

реговая полоса на ширину от 10 до 20 верст вообще бедна лесами. Правда, здесь везде растет высокая трава и густой кустарник, состоящий, главным образом, из леспедецы, лещины, мелкого дубняка с примесью винограда, таволги, калины, бузины и шиповника, но из деревьев почти исключительно попадается дуб. Он образует по склонам гор редкие леса и хотя достигает иногда значительных размеров, но, вероятно, вследствие неблагоприятных климатических условий обыкновенно имеет пустой внутри ствол, так что совершенно не годен для построек.
    За береговой полосой, далее внутрь страны, леса становятся гуще, величественнее, и самый состав их делается чрезвычайно разнообразным, так что здесь встречаются все породы деревьев, свойственные Уссурийскому краю, и даже появляются некоторые новые, как, например, граб (Ostrya mandjurica)¹, достигающий десятисаженной вышины при толщине 2-3 футов [60-90 см].
    Различные кустарники, поименованные во II главе, достигают здесь роскошного развития и составляют густой подлесок, в котором особенно часто попадается колючая аралия (Aralia mandjurica), довольно редкая на самой Уссури. Это небольшое деревцо растет преимущественно по каменистым горным скатам и, будучи усажено острыми шипами, образует чащу, через которую иногда совершенно невозможно пробраться.
Быстро начали мелькать дни моего путешествия... Обыкновенно, вставши с рассветом, я приказывал вьючить лошадей, которые должны были следовать вместе с солдатами по указанному направлению; сам же отправлялся вперед, иногда вместе с товарищем или чаще один. На случай встречи с каким-нибудь врагом - человеком или зверем - я имел при себе кроме ружья кинжал и револьвер, а неизменный друг - легавая собака всегда заранее могла предупредить об опасности.
Особенную заманчивость всегда имели для меня эти одинокие странствования по здешним первобытным лесам, в которых единственная тропинка, бывало, чуть заметно вьется среди густых зарослей кустарников и травы иногда высотой более сажени.
    Кругом не видно ни малейшего следа руки человека: все дико, пустынно, не тронуто. Только звери, которые то там, то здесь мелькают по сторонам, напоминают путнику,
--------------------
1. Carpinus cordata. - Ред

с. 151

что и эти леса полны жизни, но жизни дикой, своеобразной...
    Часто, увлекшись охотой, я заходил далеко в сторону от тропинки, так что догонял своих спутников уже на ночлеге, который избирался обыкновенно в лесу или на песчаном берегу быстрой горной речки.
Здесь живо разводился костер, лошади пускались на пастбище, а мы, покончив свои работы, ложились под великолепным пологом ясного ночного неба и засыпали крепким сном под музыкальные звуки лебединого крика или под шум буруна1, если такая ночевка случалась недалеко от берега моря.

    Первоначальный путь наш из Новгородской гавани лежал к посту Раздольному на р. Суйфуне (Раздольная). На этом пространстве, занимающем около 170 верст, идет вьючная почтовая тропа и выстроено шесть станций, на которых содержится по нескольку лошадей и живут по три солдата, исполняющие должность ямщиков. Хотя по вышеописанному пути нельзя и думать ехать в каком бы то ни было экипаже, однако вьючная тропа проложена довольно хорошо и в некоторых местах устроены даже мосты через речки. Правда, эти мосты состоят из простого накатника на подпорках, так что его сносит в каждое наводнение, но все-таки благодаря им можно, по крайней мере, скоро и сухо перевести лошадей через попутные речки, а не переправлять их вброд или вплавь, как то обыкновенно делается здесь во всех других местах.
    Из береговых рек названной местности замечательны по своей величине Сидими (Нарва), Монгугай (Барабашевка) и Амба, впадающие в Амурский залив. По живописным их долинам разбросаны китайские фанзы и, кроме того, на Сидими (Нарва) лежит небольшая корейская деревня.
    Несмотря на мелководье как вышеназванных, так и других береговых речек Японского моря, везде я встречал по ним множество красной рыбы (Salmo iagocephalus), которая заходит сюда осенью для метания икры. Такой ход в здешних местах начинается несколько позже, чем на Амуре, именно с половины сентября, и продолжается до половины и даже до конца октября.
    Русские и китайцы ловят тогда красную рыбу большими плетенными из тальника мордами, которые кладут в

c. 152

реку, загораживая ее поперек, или просто крючьями, привязанными штук по десяти к длинной палке без всякой приманки.
    Проходящая мимо рыба сама задевает за крючки, дергает палку, и человек, держащий ее, вытаскивает пойманную добычу на берег.
Такой способ ловли всего лучше удается ночью, но гораздо в меньшем употреблении, нежели лов мордами, который не требует никакой особенной заботы и притом бывает несравненно добычливее.
Во время сильного хода морды осматривают утром и вечером и всякий раз обыкновенно находят в них от 50 до 100, даже и более рыб, которые иногда до того набьются в эту плетушку, что вовсе не оставляют свободного места.
    Удивительно, как далеко заходит красная рыба по мелким горным речкам морского побережья. Я видал ее и бил из ружья в таких лесных ручьях, которые имели не более сажени ширины и глубину во многих местах меньшую, нежели толщина самой рыбы, спинной плавник которой шел тогда совсем над поверхностью воды.
    Однако не даром достаются, красной рыбе подобные странствования. Почти все экземпляры, убитые мной в таких местах, имели поломанные плавательные перья, а тело было покрыто язвами и какого-то белесоватого цвета, так что, видимо, были болезненные и сильно изнуренные.
    Горные хребты, окружающие долины вышеназванных береговых рек, сплошь покрыты дремучими, преимущественно лиственными лесами, в которых держится множество различных зверей: диких коз (Cervus careolus)¹, аксисов, или пятнистых оленей (Cervus axis)², изюбров (Cervus elaphus), медведей (Ursus arctos, U. thibetanus), кабанов (Sus scpofa feruc)³, енотовидных собак (Canis procyonides) [Nyctereu], барсуков (Meles taxus) [М. meles]; менее часто попадаются тигр (Felis tigris), барс (Felis irbis)⁴, рысь (Felis lynx), дикая кошка (Felis undata)⁵, гималайская куница (Mustella flavigula)⁶ и антилопа (Antilope crispa) ⁷. Об этих зверях, равно как
______________________________
1. Careolus careolus bedfordi. - Ред.
2. Cervus Nippon hortulorum. - Ред.
3. Sus scrofa continentalis - Ред.
4. Барсом на Дальнем Востоке нередко называют леопарда (Felis psrdus), который распространен на юге Приморья. - Ред.
5. Felis eptilura. - Ред.
6. Martes flavigula. - Ред.
7. Hemophaedus goral raddeanus. - Ред.

c. 153 

и о других млекопитающих Уссурийского края, будет подробно рассказано в одной из следующих глав, теперь же я упомяну только о способе добывания их местными инородцами и преимущественно китайцами посредством ловли в ямы.
    Для этой цели на известном месте в лесу, где, по охотничьим приметам, наиболее любит бродить зверь, устраивается из срубленных деревьев и валежника засека вышиной около двух аршин. В такой засеке на расстоянии 100-150 сажен выкапываются глубокие (10-14 футов) [3-4,2 м] ямы с более широким основанием, нежели верхушкой, следовательно, с наклонными боками. Отверстие подобной ямы закладывается тонким Хворостом или сухой травой, так что предательская ловушка совершенно незаметна. Сверх того, перед ней вбивается ряд колышков, на которые кладется жердь, для того чтобы животное непременно сделало скачок и, пробив покрышку ямы, ввалилось бы в нее.
    Так действительно и случается. Олень, коза или какой-либо другой большой зверь, встречая в лесу засеку, направляется вдоль нее, пока не найдет отверстие, в которое прыгает через набитые колышки и попадает в ловушку.
    Иногда подобные засеки устраиваются на большие расстояния. Таким образом, поперек всего полуострова Муравьев-Амурский, между вершинами Амурского и Уссурийского заливов, устроена засека, которая имеет в длину девятнадцать верст и около полутораста ям. Кроме оленей и коз в них попадаются кабаны и волки. Случалось даже, что тигр проваливался в эту западню, но всегда одним прыжком выходил на свободу.
    Самый лучший лов в ямы бывает весной, когда звери идут на лето в гольцы' и глухие пади. Худшее же время для этой ловли зима, когда глубокий снег засыпает поверхность ям, так что нужно делать прочную покрышку, через которую зверь иногда не проваливается.
Пойманных в ямы самцов пятнистых оленей и изюбров китайцы приводят домой живыми, помещают их здесь в особых стойлах и кормят сеном до того времени, пока у них спадут старые рога и заменятся новыми, так называемыми пантами.
_________________________________
1. Гольцами называются в Сибири горы, поднимающиеся выше верхней границы распространения лесов и имеющие поэтому как бы оголенные вершины. - Ред.

с. 154

Тогда оленей убивают и за молодые рога выручают хорошие деньги. Говорят, что даже старые самцы в неволе скоро ручнеют и делаются весьма смирными.
    Самую большую помеху для ловли ямами составляют медведи, которые достают оттуда попавших зверей и съедают. Иногда же мишка сам спускается в яму, часто до половины наполненную водой, и ест там козу или оленя. Замечательно, что как ни неловок кажется с первого взгляда зверь, но всегда "умеет выбраться благополучно из ямы, в которую залезет. Если последняя глубока, то, по рассказам промышленников, мишка приносит предварительно толстое бревно, по которому спускается в яму и вылезает из нее.
    Кроме ям китайцы, да и все другие инородцы, охотятся за зверями с фитильными ружьями. Эти ружья имеют ствол среднего калибра, длиной аршина два с половиной [1,8м] и короткое ложе вроде ручки у пистолета. Замок состоит только из курка, спуска и пружины, прикрепленной на внешней стороне. Для стрельбы в курок вставляют зажженный фитиль, который, падая при спуске пружины на полку, воспламеняет насыпанный, порох. Нечего и говорить, что в дождь из подобного ружья совсем нельзя стрелять, да и во всякое другое время чересчур много хлопот, потому что наперед необходимо вставить на место зажженный фитиль, который носится обмотанным вокруг руки. Случается и так, что фитиль не зажжен или как-нибудь потух, когда вдруг появляется зверь: тогда охотник должен наперед высечь огонь из кремня, зажечь фитиль и потом уже думать о выстреле.
    При охоте за большими зверями манзы кладут в свое ружье огромный заряд - раз в пять больше вашего обыкновенного - и загоняют в ствол от пяти до семи пуль, сделанных по калибру ружья, так что заряд по длине занимает иногда более полуаршина. Можно себе представить, как сильна бывает отдача при выстреле, когда охотник должен еще приложить короткую ручку этого ружья к скуле своей правой щеки. Обыкновенно после выстрела подобным зарядом стрелок получает такой удар в лицо, что делает бог знает какую гримасу, и мне несколько раз случалось видеть ярых охотников, которые постоянно имели вспухшие правые щеки.
________________________________
1. Об этих рогах будет рассказано в IX главе при описании оленей.

с. 155

От поста Раздольного путь мой лежал к Владивостоку. Отвратительная тропинка вела сначала по болотам Суйфунской долины, а затем мимо вершины Амурского залива, где стоит наш пост Угловой, направилась берегом вдоль полуострова Муравьев-Амурский. Последний довольно горист и сплошь покрыт смешанным лесом, в котором многие деревья, в особенности ель, кедр и ильм достигают огромных размеров и могут доставить прекрасный материал для кораблестроения.
    Совершенно посохшая трава везде уже истреблялась пожарами, или, как их здесь называют, палами, которые весной и осенью нарочно пускаются местными жителями для облегчения охоты за зверями и вообще для уничтожения тех страшных травянистых зарослей, которые успевают вырасти за лето.
    Способ распространения палов самый легкий: стоит только зажечь одну былинку засохшей травы, и пожар, в особенности во время ветра, распространяется на большое пространство со страшной быстротой.
Черное облако дыма обозначает днем направление огня, впереди которого бегут различные звери и летят стаи птиц, спасаясь от пожирающей стихии. Не раз и мне самому, вместе с вьючными лошадьми, случалось выжидать, пока пронесется огненная струя, а иногда даже уходить вброд на противоположную сторону реки.
    Ночью горящие палы представляют великолепную картину. Извиваясь змеею, бежит огненная струя, и вдруг, встречая массы более сухой и высокой травы, вспыхивает ярким пламенем и опять движется далее узкой лентой.
    Для избежания опасности от огня местные жители в тихую погоду нарочно обжигают траву вокруг своих жилищ и таким образом обеспечивают их от пожара.
    Под вечер 26 октября я добрался во Владивосток, и в ту же ночь поднялась сильная метель, которая продолжалась до полудня следующего дня, так что снегу выпало вершка на четыре. Слыша теперь завывание бури, я благодарил судьбу, что успел добраться до жилья, а то пришлось бы целую ночь мерзнуть на дворе. Замечательно, что еще накануне этой метели я нашел в лесу вторично расцветший куст рододендрона, который так отрадно было видеть среди оголенных деревьев и иссохших листьев, кучками наваленных на землю.
    Почти все мои лошади сбили себе спины, частью от дурной дороги, частью от неуменья вьючить, поэтому я решил прожить с неделю во Владивостоке, чтобы заменить сильно сбитых лошадей новыми, а другим дать немного оправиться.
    Владивосток вытянут на протяжении более версты по северному берегу бухты Золотой Рог, обширной, глубокой со всех сторон обставленной горами и потому чрезвычайно удобной для стоянки судов.
Кроме солдатских казарм, офицерского флигеля, механического заведения, различных складов провианта запасов в нем считается около пятидесяти казенных и частных домов да десятка два китайских фанз. Число жителей, кроме китайцев, но вместе с войсками, простирается до пятисот человек. Частные дома принадлежат по большей части отставным, навсегда -здесь поселившимся солдатам и четырем иностранным купцам, которые имеют лавки, но преимущественно занимаются торговлей морской капустой. Главный рынок этой капусты бывает во Владивостоке в конце августа и в начале сентября, когда сюда собирается несколько сот манз, привозящих на продажу всю добычу своей летней ловли.
Высушенная капуста, как уже говорено было прежде, связывается в пучки весом от 1'/2 до 2 пудов и в таком виде пускается в продажу. Манзы складывают эти пучки на берегу кучами вышиной более сажени, покрывают их соломой от дождя и сами живут в палатках, разбитых возле куч.
    Таким образом, в начале сентября, т. е. в самый разгар капустной торговли во Владивостоке устраивается целый базар, или, правильнее, лагерь, который продолжается до половины этого месяца.
Затем купленная капуста нагружается на иностранные корабли и отправляется в Шанхай или для продажи.
    Но если, с одной стороны, развивается торг капустой и через это богатеют иностранные купцы, то, с другой, немного можно сказать похвального про торговлю этих купцов во Владивостоке товарами, составляющими насущную потребность местных жителей. Не говоря уже про то, что все эти товары - самый низкий- брак, покупаемый по большей части с аукциона в Гамбурге или в Шанхае, существующие на них цены безобразно высоки и постоянно увеличиваются по мере того, как товар уже на исходе или остается в руках только у одного купца.
Не буду приводить цен различных товаров, продающихся во владивостокских лавках; эти цены можно узнать каждому, если помножить на три, а иногда даже на четыре и только в редких случаях па два ту сумму, которую стоит данная вещь в Европе. При сем непременно следует помнить, что каждый из этих товаров самого низкого достоинства: гнилой, подмоченный или каким бы ни было образом, но непременно искаженный.
    Исключение, только не в цене, а в качестве, можно сделать для одной водки, которая приготовляется из чистого американского алкоголя и составляет главный предмет торговли и главный продукт потребления в здешних местах.

с. 310

    Третий и последний род колоний, существующих в Уссурийском крае, составляют поселения корейцев, бежавших из своей родины в наши пределы. Общее число их равняется 1800 душ обоего пола, и они поселенцы в трех деревнях, из которых две самые большие лежат вблизи Посьета.
    Конечно, в настоящее время, когда корейские колонии существуют так недавно, еще нельзя дать о них определенного мнения, но, мне кажется, следует на время приостановить дальнейший прием корейцев в наши пределы, по крайней мере до тех пор, пока хотя сколько-нибудь выяснятся результаты, которых можно ожидать от этих колонистов.
С другой стороны, поселение пришедших к нам корейцев в такой близи от их границы есть немалая ошибка. Как ни тяжка была жизнь на родине, но все-таки с нею связаны для них воспоминания, самые дорогие для каждого человека. Слишком крут был переход к настоящему от прошедшего для того, чтобы они могли его сразу позабыть. Для успешного достижения подобной цели необходимо окружить их такою обстановкой, которая нисколько не напоминала бы о прошлом, но заставляла бы мало-помалу и совсем его позабыть.
В настоящее время для корейцев нет и тени ничего это-

c. 311

го. Они живут отдельной своей общиной на расстоянии, по крайней мере, двухсот верст от наших крестьян, про которых разве слышали, а видеть, наверно, не видали. Притом же близость границы дает им возможность знать и интересоваться тем, что делается на родине, даже самый вид родных гор, синеющих вдали за берегами Тумень-Улы,- все это сильно напоминает им о былом и устраняет возможность всякого активного влияния с нашей стороны.
    Другое дело, если бы эти корейцы были поселены где-нибудь подальше, например на среднем Амуре или даже хотя в степной полосе между оз. Ханка и р. Суйфуном (Раздольная). Здесь бы они жили вдали от родины и притом среди наших крестьян, от которых исподволь стали бы проникать к ним русский язык и русские обычаи.
В заключение, обращаясь к местностям, удобным для будущих поселении, я могу сказать, что в этом отношении на первом плане должны стоять ханкайские степи и Сучанская долина...

    Что же касается до других местностей, удобных для заселения, то хотя долины береговых рек Японского моря, каковы: Сидими (Нарва), Монгугай (Барабашевка), Суйфун (Раздольная), Цимухе (Шкотовка), Таухе (Черная), Пхусун (Маргаритовка) и Тадуши (Зеркальная) - имеют почву весьма плодородную, но, за исключением только не-

с. 312

многих, более возвышенных пространств, эти долины подвержены затоплению в период сильных дождей, так что для значительных поселений они негодны. Здесь могут быть раскинуты со временем только небольшие деревни, подобно тому как и ныне стоят то в одиночку, то по нескольку вместе земледельческие фанзы китайцев. Впрочем, в окрестностях залива Посьета есть много мест, пригодных и для больших поселений.