Уважаемые посетители, сайт перенесен на другой домен www.khasan-district.ru

Крылья над Заозерной

29 июня 1938-го в районе Хасана японские войска вторглись на советскую территорию. Конфликт закончился через две недели, и в приказе народного комиссара обороны СССР от 4.09.38 г. №0040 отмечалось, что «японцы были разбиты и выброшены за пределы нашей границы благодаря боевому энтузиазму бойцов, а также и правильному руководству тов. Рычагова действиями авиации». Именно действия авиации позволили уменьшить количество жертв Красной армии, к концу конфликта достигшее уже 1112 человек.

Перед конфликтом на Хасане Дальневосточная группировка советских войск насчитывала 766 боевых самолетов, одну треть которых было решено перебросить в район боевых действий. В Приморье сосредоточились штурмовая, истребительная и скоростная бомбардировочная авиабригады, несколько отдельных разведывательных эскадрилий и около десятка отдельных отрядов и звеньев.

Первые потери

Временные площадки для самолетов были созданы на заимке Филипповского, в Кневичах, Ново-Киевском, Барабаше. Пригодного места было мало, не хватало обслуживающего персонала. К набивке патронажных лент привлекали в свободное время всех, кто оказывался под рукой, включая летный состав. Позднее для этого стали собирать крестьян из окрестных деревень.

Командовал всей этой «армадой» Павел Рычагов. После того как он доложил в Москву о перебазировании, было решено нанести бомбоштурмовые удары по высотам и огневым позициям артиллерии противника. Уже в половине одиннадцатого 31 июля командующий советскими силами маршал Василий Блюхер приказал Приморской авиагруппе атаковать Заозерную.

Сильные туманы не позволяли нанести бомбовый удар, но Сталин настойчиво требовал поднять бомбардировщики. Блюхер отвечал, что в условиях нулевой видимости он опасается поражения мирного населения и потери большого количества самолетов, которые, наверняка, побьются при посадке. Сталин упрекал Блюхера и Рычагова в нежелании воевать, а в адрес летчика заявил: тот, дескать, умеет воевать лишь «против каких-то там фалангистов и марокканцев». Тогда Рычагов на свой страх и риск поднял самолеты, за что Блюхер пообещал после боев посадить его под домашний арест.

Бомбы — мелкие и огромные

1 августа 1938 года 38 самолетов вылетели в районе сопки Заозерной.

«В 14.00 над нами появились самолеты и сбросили бомбы, — записал в дневнике один из японских солдат. — Потом налетели тяжелые бомбардировщики и сбросили огромного размера бомбы». Однако большая часть снарядов последнего удара упала в озеро. В бомбоотсеках стояли так называемые «ведра Онисько» — цилиндрические кассеты с открывающимся дном. В «ведрах» лежали мелкие осколочные бомбы весом по 2,5 кг (30 штук в каждой кассете). С высоты 1000 м их высыпали на японскую пехоту.

Комбриг Рычагов отметил, что «гранаты не всегда надежно выпадают из корзинки» и что он боялся привезти гранату на хвосте самолета обратно на аэродром. Кроме того, осколки бомб сильно повреждали свои же самолеты. Именно так вспыхнул бомбардировщик пилота Гавриша. Из 12 бомбардировщиков пять пострадали от осколков. На самолете командира звена Тараканова насчитали 73 пробоины! Командование ВВС фронта немедленно организовало расследование. Предположили, что некоторые бомбы взорвались преждевременно, почти сразу после отделения от самолетов. Причиной этого могли быть дефекты взрывателей. Подозрительные взрыватели тут же изъяли со складов.

2 августа 1938 г. Утром к Заозерной вылетели 58 самолетов, но опасаясь в тумане поразить своих, не решились на бомбометание. На обратном пути неиспользованные бомбы были сброшены на одном из полигонов. По ошибке некоторые самолеты несли к Заозерной вместо осколочных, химические бомбы: осколочно-химические бомбы АОХ-10 подвесили вместо обычных осколочных АО-10. Расследование показало, что бомбы со склада отбирались просто по внешнему виду. На обратном пути самолеты сбросили часть неиспользованных снарядов на один из полигонов, часть — в озеро Тальми и в бухту.

Вскоре бомбардировщики нанесли удар по западным склонам Заозерной. «2 августа. В этот день было что-то ужасное. Беспрерывно рвались бомбы и снаряды. Настроение подавленное. Чувствую себя отвратительно. Так воевать невыносимо», — записал японский солдат в своем дневнике. В этот день японские зенитчики повредили три советских самолета.

3-5 августа 1938 г. Авиация бездействовала из-за непогоды. Сталин звонил Блюхеру: «Скажите-ка Блюхер, почему приказ наркома обороны о бомбардировке авиацией всей нашей территории, захваченной японцами, включая высоту Заозерную, не выполняется?». «Докладываю, — отвечал Блюхер. — Авиация готова к вылету. Задерживается вылет по неблагоприятной метеорологической обстановке». «Скажите честно, — раздражался Сталин, — есть ли у вас желание по-настоящему воевать с японцами? Что значит какая-то облачность для большевистской авиации, если она хочет действительно отстоять честь своей Родины»? После этих слов Блюхеру ничего не оставалось, как поднять самолеты.

6 августа 1938 г. 89 скоростных бомбардировщиков вышли на цели группами от 10 до 40 машин. Японским зенитчикам удалось сбить один самолет. Второй, подбитый, дотянул до Кневичей. Через час к Заозерной вышли 60 бомбардировщиков ТБ-З. «Шли они эскадрильями, эшелон за эшелоном, в каждом по несколько десятков машин. Воздух дрожал от гула моторов. Впервые мы видели столько боевой техники, — писал японский солдат. — От разрывов заложило уши. Склоны Заозерной исчезли в черной пыли».

Напоследок самолеты сбросили на Заозерную шесть бомб в тонну весом каждая. Эти трехметровые бомбы поражали все в радиусе 200 м и на глубине в 3 м делали ямы диаметром в 10 м. Применение этих боеприпасов оказало психологический эффект, и кроме того, многих японских солдат контузило ударной волной, забросало землей, наконец, просто привело в состояние шока. Они не сразу смогли открыть огонь, когда красноармейцы пошли в атаку.

7 августа 1938 г. Истребители наносили удары, как на передовой, так и по ту сторону границы. Одновременно в воздухе находилось до сорока И-15. Во второй половине дня 115 бомбардировщиков нанесли удары по позициям артиллерии и скоплениям пехоты в ближнем тылу. Бомбили даже отдельные орудия. И-15 начали постоянное патрулирование над передовой. Звенья сменяли друг друга и самостоятельно выбирали цели, разгоняя орудийные и пулеметные расчеты, расстреливая группы японских солдат.

8 августа 1938 г. Самолеты гонялись даже за небольшими группами людей, отдельными повозками или всадниками. Они успешно подавляли вражеские батареи, заставляя расчеты разбегаться или прятаться в укрытиях. В светлое время суток движение по дорогам в ближнем японском тылу полностью прекращалось. Вражеские солдаты перемещались только вне дорог.

9 августа 1938 г. Звено капитана Якубовича, отправленное на побережье, было обстреляно японцами из пулеметов. Перед летчиками поставили задачу проверить, не идут ли к бухте Посьет японские военные корабли, чтобы помешать доставке припасов.

10 августа 1938 г. 34 истребителя вылетели на подавление огня японских батарей. Выявив их местоположение, самолеты маркировали место разрывами бомб. Затем по засеченной позиции начинала работать артиллерия. Японским зенитчикам удалось сбить один истребитель. Самолет лейтенанта Соловьева упал в реку Туманган. Пилот погиб. На следующий день конфликт закончился, и самолеты больше не применялись...

Герой Хасана Рычагов, отмеченный в приказе №0040 в июне 1941 г., уже являлся заместителем народного комиссара обороны СССР по авиации. Однако предвоенный полет немецкого летчика от границы Советского Союза и его приземление в Москве (во время перестройки немец Руст удачно повторил маршрут своего соотечественника) стоил Рычагову не только карьеры, но и жизни.

15 мая 1941 г. «Юнкерс-52» вторгся в советское воздушное пространство. Миновав все посты ПВО СССР, немецкий «Юнкерс» пролетел по маршруту Минск-Москва и приземлился на Центральном аэродроме в Москве возле стадиона «Динамо». Это событие продемонстрировало низкую боеготовность советских ПВО и привело к волне арестов среди командования ПВО и ВВС. 24 июня 1941 г. был арестован и Рычагов. Вскоре вместе с остальными военачальниками герой Хасана был расстрелян.

Юрий УФИМЦЕВ, специально для «К» (конкурент)