Уважаемые посетители, сайт перенесен на другой домен www.khasan-district.ru

"ЧАСОВЫЕ СОВЕТСКИХ ГРАНИЦ", М., Политиздат, 1983 г.

4.   РАЗГРОМ САМУРАЕВ

В июле — августе 1938 г. в районе озера Хасан произошло крупное по тому времени пограничное сражение, которое спровоцировали японские милитаристские круги. Здесь у высот Заозерной и Безымянной воины Приморской армии совместно с пограничниками и моряками Тихоокеанского флота нанесли сокрушительный удар японским агрессорам и с честью отстояли неприкосновенность наших дальневосточных рубежей.

Приступив с начала 1937 г. к форсированной подготовке крупного вооруженного конфликта в Приморье, японская военщина особое внимание сосредоточила на участке, охраняемом Посьетским пограничным отрядом.

Готовясь к нападению на Советский Союз, японцы прощупывали подходы к бухтам Посьет, Троица, а также заливу Славинского и району мыса Гамова. Только за один 1937 г. из 77 японских судов, задержанных дальневосточной морской пограничной охраной, 71 находилось в наших водах на участке Посьетского пограничного отряда. А за неполных восемь месяцев следующего года они совершили еще 120 нарушений морской границы.

Японцы не ограничивались провокациями на море. С января по 20 августа 1938 г. японские военнослужащие совершили 124 нарушения сухопутной границы и 40 — воздушного пространства.

Нарушения советской границы совершались во многих случаях с разведывательными и подрывными целями. В сообщении Управления Краснознаменных пограничных и внутренних войск по Дальневосточному краю об обстановке на границе указывалось, что японцы «ведут настойчивую, не стесняясь в выборе средств, войсковую разведку подступов от черты границы к ближайшим нашим грунтовым и железнодорожным путям, пытаются захватить наших пограничников в целях уточнения данных о нашей пограничной полосе... непрерывно наблюдают за деятельностью наших войск как на суше, так и на море; ведут большую работу по подготовке белогвардейских разведывательно-диверсионных и террористических групп и банд для выброски на нашу территорию».

Генеральный штаб японской армии расчетливо подходил к выбору места будущего вооруженного конфликта. Он искал такой участок, где бы удалось уже в первые дни провокации поставить в невыгодное положение пограничников и части Красной Армии, а в случае неудачи самим легко уйти от разгрома. Таким требованиям в определенной мере отвечал район у озера Хасан.

К лету 1938 г. японское военное командование уже имело разработанный план вооруженной провокации у озера Хасан. На совещании пяти министров японского правительства этот план был одобрен.

В соответствии с ним в указанный район была переброшена 19-я пехотная дивизия численностью до 20 тыс. человек, усиленная тяжелой полевой и зенитной артиллерией. На нее была возложена задача овладения районом у озера Хасан. Одновременно в готовности к перебазированию на хасанское направление находились еще две дивизии, пехотная бригада, три пулеметных батальона, кавалерийская бригада, отдельные танковые части и 70 самолетов.

Одновременно японские правящие круги стали усиленно распространять клеветнические измышления по поводу «агрессивных намерений» СССР на Дальнем Востоке.

11 июля в японской печати было опубликовано провокационное сообщение о якобы имевшем место переходе границы Маньчжоу-Го советскими пограничниками. Японские власти заявили протест Советскому правительству по поводу того, что якобы 10 июля 40 красноармейцев перешли границу в районе высоты Заозерной и остались там. 15 июля японский посол в Москве Сигэмицу Мамору в угрожающем тоне потребовал удаления подразделений советских пограничников с высоты Заозерной, которая, по его утверждению, являлась «частью территории Маньчжоу-Го».

На этот грубый выпад японской дипломатии народный комиссар иностранных дел СССР М. М. Литвинов ответил, что требования японской стороны не обоснованы никакими юридическими документами. При этом японскому послу было разъяснено, что русско-китайская граница в этом районе была установлена Хунчунским соглашением, подписанным с Китаем еще в 1886 г., и что на карте, приложенной к данному соглашению, четко обозначено, что высота Заозерная является русской территорией.

Разъяснение Советского правительства не возымело действия. В последующие дни японские военнослужащие, находящиеся в районе маньчжурской деревни Хомоку, потребовали у советских пограничных властей освободить Заозерную высоту как «богомольную», где будто бы население Маньчжурии испокон веков совершало религиозные обряды. Через пограничную черту японцы перебросили «письмо»: «Немедленно в районе оз. Хасан отойдите назад с нашей территории. Если не отойдете, дело придет к обострению». В другой раз вооруженные японцы, подойдя к границе, стали перебрасывать на советскую территорию камни с привязанными к ним записками на русском языке: «Сопка японская. Немедленно уходите от границы, иначе мы вас сотрем в порошок».

В связи с явной подготовкой Японии к вооруженному нападению Отдельная Краснознаменная Дальневосточная армия была преобразована в Краснознаменный Дальневосточный фронт. Его командование и Военный совет совместно с командованием Тихоокеанского флота и Краснознаменных пограничных и внутренних войск по Дальневосточному краю начали приводить в боевую готовность части, подразделения, корабли, усиливать охрану границы в Приморье, а также отрабатывать взаимодействие армейских частей, флота и пограничников.

Важные в тактическом отношении высоты по линии границы занимали постоянные пограничные наряды, проводились работы по их инженерному укреплению. Пограничные заставы и маневренные группы были готовы к боевым действиям.

С 24 июля пограничники Посьетского пограничного отряда приступили к проведению оборонительных работ на высоте Заозерной. Кроме заставы лейтенанта П. Ф. Терешкина, охраняющей участок у озера Хасан, начальник отряда полковник К. Е. Гребенник направил сюда резервную заставу лейтенанта С. Я. Христолюбова и два стрелковых отделения от маневренной группы. Начальником гарнизона высоты Заозерной, состоявшего из 70 человек, был назначен П. Ф. Терешкин. Позже он вспоминал: «Устроившись, как могли, на новом месте, мы принялись за работу. Надо было приспособить высоту к обороне — отрыть окопы, обнести фланги проволочными заграждениями. Работа протекала в тяжелых условиях, колья, проволоку, продукты питания на небольших лодках перевозили через оз. Хасан и затем тащили их на себе на высоту... Но в то же время каждый нес ежедневно службу по охране государственной границы 10—12 часов».

К исходу 27 июля оборонительные работы были закончены.

По отряду был издан приказ: «Коменданту участка Заречье старшему лейтенанту Лебедеву. С 24.00 27.07.38 года занять и оборонять высоту Заозерную. Личный состав, высылаемый на высоту, тщательно проинструктировать по линии поведения на границе; к этому же времени занять высоту Безымянную (высоту у оз. Хасан, что два километра севернее Заозерной). Для обороны высоты выделить отделение пограничников заставы Пакшикори. Начальником гарнизона на высоте назначаю лейтенанта Махалина. О времени занятия высот донести».

События развернулись во второй половине дня 29 июля в районе высоты Безымянной. Пограничный наряд, возглавляемый лейтенантом А.Е. Махалиным, заметил, как под прикрытием густого тумана из-за границы прямо на высоту цепью движется подразделение японских войск. Лейтенант приказал пограничникам ждать команды. Враг подходил все ближе. Вот японский офицер взмахнул рукой, и сразу по высоте ударили вражеские пулеметы, солдаты начали стрелять на ходу. Когда японцы перешли линию границы, пограничники по сигналу  лейтенанта открыли огонь. На пограничный наряд в одиннадцать человек наступала рота. Горстка пограничников — командир отделения Шляхов, снайперы Бигус, Лисняк и Кувшинов, пулеметчики Емцев и Шмелев, стрелки Савиных, Кобяков, Поздеев и Кособоков с двумя ручными пулеметами, девятью винтовками и гранатами бесстрашно вступили в яростную схватку с врагом. Метко разили японских пулеметчиков и офицеров пограничники-снайперы. Руководя боем  лейтенант А.Е. Махалин уничтожал самураев из пулемета.

Но силы были далеко не равны. Цепи японских солдат все плотнее окружали пограничников. Наряд был взят в кольцо, и тогда Алексей Махалин поднялся во весь рост.

— За Родину! — крикнул лейтенант и повел бойцов в контратаку. Но в тот же миг вражеская пуля оборвала жизнь командира.

Из одиннадцати бойцов в живых осталось только шесть. Все они были ранены, но продолжали отбиваться штыками и прикладами, стремясь прорвать вражеское кольцо. «Для нас — защитников Безымянной,— вспоминал об этом бое снайпер Бигус,— этот уголок приморской земли был олицетворением всей Советской страны. И когда на каждого из нас пришлось по 20 озверелых японцев, мы не дрогнули, ибо за нашими плечами была Родина».

Наконец к бойцам подоспела помощь с соседней заставы. Противник, атакованный с двух сторон, отошел за линию границы.

Родина высоко оценила подвиг одиннадцати пограничников. Лейтенанту А.Е. Махалину было присвоено высокое звание Героя Советского Союза посмертно. Остальные участники боя были награждены орденом Ленина, из них четверо — посмертно. Высота Безымянная у озера Хасан с тех пор стала носить имя лейтенанта Алексея Махалина.

С 30 июля обстановка в районе озера Хасан заметно обострилась. Со второй половины дня японцы открыли беспорядочную стрельбу по высоте Заозерной. Они переправляли на лодках через реку Тюмень-Ула свою пехоту. На подступах к границе активно велись окопные работы. Стало ясно, что подготовка к захвату советской территории переросла рамки рядового пограничного конфликта.

31 июля в 3 часа утра японские войска атаковали высоты Заозерную и Безымянную силами двух пехотных батальонов. Японская артиллерия, укрытая в сопках за рекой Тюмень-Ула, открыла огонь по позициям пограничников, по близлежащим высотам и проходящей за ними проселочной дороге, чтобы помешать подходу подкреплений.

      Пограничники застав под командованием П. Ф. Терешкнна и С Я. Христолюбова встретили самураев яростным огнем. Расчеты пулеметчиков Тараторина, Зуева и Кошкина в упор расстреливали вражеские цепи. Поднявшись в контратаку, пограничники уничтожали захватчиков штыками и огнем. Пулеметчик Иван Бабушкин, расстреляв весь боезапас, схватил пулемет за горячий ствол и орудовал им как палицей. Натиск врага был сломлен, он отошел на исходные позиции, но не отказался от своего намерения.

До наступления рассвета японские батальоны предприняли еще две мощные атаки на высоты, не считая мелких отвлекающих вылазок. Гарнизон пограничников совместно со стрелковой ротой, при поддержке взвода артиллерии Красной Армии мужественно оборонял высоты. Каждая атака рождала героев. Даже тяжелораненые не покидали поля боя, продолжая вести огонь по врагу. Красноармеец Багров во время боя между камнями обнаружил политрука.И. И. Забавина. Тот был ранен и не мог двигаться. Боец пытался помочь Забавину добраться до перевязочного пункта, но политрук категорически отказался: «Я останусь здесь и буду драться с врагом до последнего патрона».

Во время четвертой контратаки погиб смертью храбрых снайпер В. С. Проворов. Наступил момент, когда у него остались две гранаты. Но он не потерял самообладания и выдержки. Невдалеке от него за камнями суетились японские солдаты, устанавливая станковый пулемет. Проворов скрытно подполз поближе к врагам и бросил одну за другой гранаты. Цель была поражена точно.

Лейтенант Т. И. Курдюков с двумя отделениями бойцов стойко оборонял высоту Пулеметную. Прорвать оборону пограничников и выйти в район заставы Подгорная самураям так и не удалось. В политдонесении командования пограничного отряда сообщалось: «С южной стороны заставы Подгорная 20 пограничников под командой Курдюкова закрыли выход батальону пехоты японцев на юг и юго-восток до Дегашели. Пограничники упорно сопротивляются». «Пограничник Касьянов, комсомолец, имевший 15 поощрений,— говорилось в другом политдонесении,— являясь связным во время боя, под непрерывным огнем доставлял донесения. Будучи окружен, под сильным огнем, несмотря на ранение коня, из окружения прорвался. Подобные факты не единичны».

В неравной схватке погиб смертью храбрых старший лейтенант Е. С. Сидоренко. В результате тяжелых ранений выбыли из строя лейтенанты П. Ф. Терешкин и С. А. Христолюбов. Пали смертью героев 16 красноармейцев, 26 были ранены. Крупным силам японской пехоты удалось оттеснить наши подразделения и продвинуться в глубь советской территории на 4 км.

Овладев высотами, японцы в спешном порядке приступили к их укреплению. Прибывающие в район боев части Красной Армии оказались в крайне невыгодном положении. Противник просматривал весь район сосредоточения наших сил и мог наблюдать любой их маневр.

Первая атака японских позиций, проведенная 2 августа силами прибывшей сюда 40-й стрелковой дивизии, была безуспешной, так как к этому времени противник сумел достаточно прочно закрепиться на высотах.

Для разгрома противника требовалась тщательная подготовка наступления более мощными силами. К исходу 3 августа здесь были сосредоточены 40-я и 32-я стрелковые дивизии, механизированная бригада и пограничный отряд. Они составили главную ударную силу 39-го стрелкового корпуса, на который была возложена задача разгрома японских войск и изгнания их с советской территории. Командиром корпуса был назначен комкор Г. М. Штерн.

На подготовку к наступлению отводилось три дня. Желание непосредственно участвовать в боях было всеобщим. Многие раненые бойцы и командиры по их просьбе были возвращены в свои подразделения. В их числе были пограничники Виневитин, Забавин, Батаршин и другие.

В частях и подразделениях активизировалась партийно-политическая работа. Регулярно проводились политические информации, громкие читки корпусной газеты «На страже Родины» и многотиражки пограничного отряда «Пограничник Приморья».

На партийных и комсомольских собраниях обсуждались задачи коммунистов и комсомольцев в предстоящем бою, рассматривались заявления о приеме в партию и комсомол. Полностью комсомольскими в это время стали 1-й стрелковый батальон капитана М. С. Бочкарева, застава Пакшикори и другие подразделения. «Особенно много заявлений с просьбой о приеме в партию и комсомол,— писала газета «Правда»,— поступило в дни боев в районе озера Хасан. Бойцы и младшие командиры Посьетского пограничного отряда подали 30 заявлений в партийные организации и 250 в комсомольские».

Вооруженная провокация японцев у озера Хасан вызвала справедливое чувство гнева у советских людей. В своих письмах и телеграммах они заявляли о своей готовности добровольно встать на защиту Родины, заменить на поле боя погибших.

Жена пограничника-пулеметчика Емцева, узнав о героической смерти мужа, телеграфировала в пограничный отряд: «Мы еще теснее сплотимся вокруг пашей партии. Пусть помнят японские самураи, что наша Красная Армия — самая сильная в мире. Она имеет крепкий тыл и тесную связь со своим народом. Я обязуюсь изучить военное дело и, когда потребуется, возьму пулемет своего мужа и так же, как и он, до последней капли крови буду защищать нашу Родину».

В дни боев у озера Хасан с Горловской шахты отбыл на Дальний Восток на смену погибшему брату Николай Дурнев. Перед отъездом он выполнил трудовую норму на 600%. В день отъезда на дальневосточную границу Николай Дурнев выступил на митинге шахтеров: «Я еду на Дальний Восток,— сказал он своим землякам,— полный уверенности, что при встрече с врагом не промахнусь. Могу заверить своих родных и товарищей, что буду с честью служить Родине».

Накануне наступления 6 августа Маршал Советского Союза В. К. Блюхер получил указание от наркома обороны СССР К. Е. Ворошилова: «Наступление начинать мощной артиллерийской подготовкой, действия авиации тесно связать с действиями пехоты, танков и артиллерии».

Во второй половине дня 6 августа наша авиация нанесла мощный бомбовый удар по позициям противника.

Вслед за артподготовкой, проведенной после налета авиации, в наступление перешла пехота, поддерживаемая танками. Атака укреплений противника осуществлялась с двух направлений. С севера на высоту Безымянную удар наносила 32-я стрелковая дивизия, усиленная двумя танковыми батальонами, а с юга в направлении на Заозерную — 40-я стрелковая дивизия с тремя батальонами танков.

Несмотря на большие потери, противник отчаянно сопротивлялся. Его орудия вели огонь по наступающим танкам и пехоте прямой наводкой. Но ни массированный артиллерийский огонь, ни свежие силы японской пехоты — ничто не могло остановить стремительной атаки наших подразделений.

В ходе боя, который вскоре перешел в рукопашный, 96-й стрелковый полк занял северо-восточные скаты Безымянной. 119-й стрелковый полк, овладев восточными скатами этой же высоты, продолжал вести наступление в направлении Заозерной.

По узкому коридору между озером и заставой Подгорной преодолевая силу артиллерийского и оружейно-пулеметного огня японских войск, упорно продвигался вперед 118-й стрелковый полк. Впереди атакующих находился пограничник лейтенант С. С. Лобанов. После боя красноармейцы батальона вспоминали: «Лейтенант Лобанов, ведя нас в бой, всегда был впереди. В ходе атаки показывал пример — ловко разил японцев штыком и гранатой. Мы видели его на самом нужном и опасном месте. Гордимся своей победой и своими командирами. Но с нами не вернулся лейтенант Лобанов, он пал как герой».

Наступление советских войск было успешным. К 23 часам на высоте Заозерной вновь развевался красный флаг. В последующие три дня в ходе упорных боев была освобождена от захватчиков остальная советская территория.

В боях с японскими самураями бойцы и командиры Красной Армии, Военно-морского Флота и пограничных войск проявили беспредельную преданность Коммунистической партии и социалистической Родине, высокое боевое мастерство, стойкость и мужество. Их подвиги, высоко оценены Советским правительством. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 октября 1938 г. 40-я стрелковая дивизия была награждена орденом Ленина, а 32-я стрелковая дивизия и Посьетский пограничный отряд, переименованный в Хасанский,— орденом Красного Знамени. Пограничникам Г. Батаршину, В. Виневитину, А. Махалину, П. Терешкину и И. Чернопятко первым в пограничных войсках было присвоено звание Героя Советского Союза. 'За образцовое выполнение боевых задач, личное мужество и героизм 190 пограничников удостоены орденов и медалей, а имя Героя Советского Союза лейтенанта А. Махалина присвоено пограничной заставе, на которой он служил.

Вернуться