Уважаемые посетители, сайт перенесен на другой домен www.khasan-district.ru

ИСТОРИЯ ОСВОЕНИЯ РУССКИМИ ЛЮДЬМИ ТЕРРИТОРИИ СОВРЕМЕННОГО ХАСАНСКОГО РАЙОНА

Территория современного Хасанского района занимает узкую полосу побережья залива Петра Великого и является самой южной точкой на карте Приморского края. Историки утверждают, что до 50-х г. ХIХ в. точных сведений о побережье южного Приморья в России и Европе не имелось. Сегодня известна карта боярского сына С.К. Ремезова, созданная в 1701 году, на которой Приморье обнесено крепостной стеной и обозначено как «царство Никанское» (Бохайское), граничащее с Китаем и Кореей^[i]. В XVIII в. (1759 г.) в России была издана китайская карта с изображением Приморья, но на ней очертания берегов, бухт и рек были обозначены лишь схематично.

В 50-х годах ХIХ века в территориальные воды южного Приморья заходили английские и французские суда. Результаты их наблюдений были нанесены на карту. Так, в 1851г. в водах нынешнего залива Посьета (территория современного Хасанского района) зимовало французское китобойное судно. В 1852 году французское правительство направило к берегам южного Приморья корвет «Каприз», который впервые обследовал юго-западную часть залива Посьета.^[ii] Заливу было дано имя крупнейшего французского картографа Жана Д^٫Анвиля.

Разыскивая эскадру Завойко во время Крымской войны в 1855 году  в заливе Посьета побывали суда англо-французской эскадры. Залив был назван Рейдом Наполеона, предположительно в честь вступившего в строй в 1852 г. французского корабля «Наполеон».^[iii] Экипажами английских судов «Винчестер» и «Барракуда» был описан также полуостров Брюса, возможно, англичане дали это название полуострову по фамилии своего адмирала Брюса.

Первым же русским судном, посетившим побережье южного Приморья, стал фрегат «Паллада», входивший в состав экспедиции Евфимия Васильевича Путятина. В своем отчете Е.В. Путятин писал: «Благоприятные ветры дозволили нашим морякам осмотреть и снять на карту до сим неисследованный весь восточный берег Кореи, начиная с юго-восточной его оконечности  до пограничной с Манчжурией реки Томань-Кан и даже несколько десятков миль далее, по маньчжурскому берегу»^[iv]. Всего два дня простояла «Паллада» на якоре у берегов Приморья (8-9 мая 1853 года). В первый день Путятин с офицерами поднялся на четырех шлюпках по реке Туманной, осматривая ее берега, во второй день моряки исследовали сам залив. При выходе из него в густом тумане «Паллада» села на мель, но легко снялась. Экспедиция составила карту, которая была опубликована в России в 1857 году. Это было и первое упоминание о посещении русскими судами побережья современного Хасанского района.

Разграничение границ между Китаем и Россией Айгунским  договором (1858 г.), а так же - активная захватническая политика Англии и Франции на Тихом океане,  неизбежно привели  к повышению интереса российского правительства к югу Приморья и необходимости основания военных постов на этих территориях.

В 1858-1859 г.г. к берегам Приморья была направлена большая экспедиция под руководством генерал-губернатора Восточной Сибири Муравьева-Амурского Н.Н. В  состав экспедиции входили  пароходо-корвет «Америка», транспорт «Японец», корветы «Воевода», «Боярин», «Новик», клиперы «Стрелок» и «Пластун».

Корвет "Боярин"

5 июня 1858 г.  все суда вышли из залива Чихачева (Де-Кастри), а 19 июня корвет «Америка» с генерал-губернатором на борту вошел во внутреннюю бухту залива Посьета.

К этому моменту на северном берегу большой бухты в заливе Посьета был уже разбит лагерь другой русской экспедиции (Уссурийской), которая прибыла туда  14 июня. Экспедиция под руководством полковника К.Ф. Будогосского прошла по Уссурийскому краю сушей, переправляясь через реки на юг к заливу Посьета, где была назначена встреча с Муравьевым-Амурским. 15 июня над лагерем был поднят русский государственный флаг. Таким образом, впервые было заявлено, что эта территория   принадлежит Российскому государству. Утром 20 июня состоялась встреча двух экспедиций на борту «Америки». В память об этом событии бухта, названная в 1854 г. Западной, получила новое название - бухта Экспедиции.

На следующий день после встречи лагерь был перенесен на новое место - внутренний полуостров (ныне полуостров Новгородский) бухты Экспедиции, против стоянки кораблей и началась работа по изучению местности: астрономические наблюдения, промеры глубин и т.д. Недалеко от стоянки судов членами экспедиции были открыты запасы угля. В два дня по приказу губернатора наломали несколько мешков угля, тут же испытали его на пароходо-корвете «Америка». Обнаруженный уголь оказался хуже сахалинского, но лучше хакодатского (Япония).

Современники вспоминают, что Муравьев-Амурский, впервые увидев залив Посьета, назвал его «одной из лучших гаваней в свете»^[v]. Тогда он писал в Петербург: «Бухту Посьета мы отмежевываем себе и границу проводим до устьев реки Тюмень-Ула, которая составляет границу Кореи с Китаем. Не хотелось бы захватывать лишнего, но оказывается, необходимо: в бухте Посьета есть такая прекрасная гавань, что англичане непременно бы ее захватили при первом разрыве с Китаем»[vi].

25 июня эскадра ушла из залива в Китай.

Исследование  Уссурийского края продолжалось и в последующие годы. Уже в 1859 г. началось систематическое изучение побережья Японского моря. Его вели корабли Тихоокеанской эскадры под командованием контр-адмирала А.А. Попова.

Образованная в 1860 г. Гидрографическая экспедиция под начальством В.М. Бабкина положила на карту все открытые бухты и острова и дала первое их навигационно-гидрографическое описание. Он же впервые поставил вопрос о создании постоянно действующей гидрографической организации на Дальнем Востоке, начало которой положила деятельность К.С. Старицкого в 1865-1870 годах. Старицкий определил на русском берегу Японского моря ряд основных астрономических пунктов, позволивших значительно исправить существующие карты и послуживших основой для последующих гидрографических работ. 

Основание военных постов

Пост Новгородский (Посьет)

Как известно, все тяготы по освоению нового края вынесли на своих плечах рядовые и офицеры русской армии и военно-морского флота. Возводимые ими посты служили целям не только защиты российских границ, многие из них строились как промежуточные станции для почтового и телеграфного сообщения. Впоследствии большинство из них превратились в села, поселки, города.

 История заселения территории современного Хасанского района русскими людьми также началась с основания военных постов, первым из которых стал пост Новгородский. Это был самый первый пост и в истории Южного Приморья.

            Вероятная возможность вторжения англо-французов во внутренние китайские дела и возникшие трудности в ведении переговоров в Пекине, привели к настоятельной необходимости срочно принять меры по укреплению обороны дальневосточных рубежей России. Вскоре после окончания Амурской экспедиции была сформирована эскадра под командованием капитана I ранга Ивана Федоровича Лихачева, в которую вошли корвет «Посадник», клиперы «Разбойник» и «Наездник», фрегат «Светлана» и другие суда.

Вечером 11 апреля 1860 г. И.Ф. Лихачев на «Японце» прибыл в Новгородскую гавань залива Посьета. Учитывая сложившуюся политическую ситуацию, И.Ф. Лихачев не стал дожидаться дальнейших указаний и решил самостоятельно  выставить здесь военный пост, о чем сообщает в своем рапорте контр-адмиралу Казакевичу П.В.  На следующее утро он осмотрел место, выбранное для разбивки лагеря лейтенантом Назимовым и найдя «…выбор хорошим и соответствующим цели занятия поста, отдал приказ разбить багаж и селиться на избранном месте». Лагерь был поставлен в том самом месте, где в 1853 году экспедицией Путятина был обнаружен уголь. 

Сформировав команду из двадцати шести человек с транспорта «Японец» и клипера «Джигит» под руководством  лейтенанта Назимова П.Н. и мичмана Бенковича Н.Ф., Лихачев поставил ей задачу – «…заниматься пробною разработкой каменного угля и осмотреть местность до реки Тумени и бухту Гошкевича»^[vii].

13 апреля, окончательно согласовав с Назимовым все вопросы, Лихачев на транспорте «Японец» ушел в Печилийский залив. Оставшаяся команда занялась обустройством поста (см. Отчет Лейтенанта Назимова об основании поста Новгородского). В течение апреля и мая солдаты занимались строительством поста и разработкой угля. Первыми сооружениями были солдатские казармы с кухней на 24 человека и офицерский дом. На территории поста был устроен огород, посажены овощи.

15 ноября 1859 г. Н.Н. Муравьевым было предписано военному губернатору Приморской области контр-адмиралу П. В. Казакевичу основать посты в гаванях Владивосток и Новгородской.  В результате этого распоряжения  21 июня 1860 г. в залив Посьета прибыл транспорт «Маньчжур» под командованием Шефнера А.К. В его задачу входило основание постов в южных гаванях по распоряжению генерала П.В. Казакевича. Всего лишь днем раньше – 20 июня – Шефнером А.К. был основан пост в порту Влади-Восток, где была высажена на берег команда из 31 человека.[viii] На тот момент Шефнер А.К. еще не знал, что в Новгородской гавани уже выставлен пост Лихачевым И.Ф. Офицеры с «Маньчжура» Шефнер А.К., Кукель Б.К. и Черкавский И.Ф. разбили новый лагерь в бухте Экспедиции, оставив там 57 человек солдат и унтер-офицеров 4-го линейного батальона под командованием Черкавского И.Ф.

30 июня в Новгородскую гавань на п/х корвете «Америка» прибыл сам адмирал Казакевич. Осмотрев оба лагеря и место добычи угля, он одобрил место, выбранное Лихачевым, и приказал перенести туда же второй лагерь. В последующие дни моряки всеми средствами помогали Черкавскому И.Ф. обстраиваться на новом месте. Казакевич вменил ему в обязанности заняться добычей каменного угля. Для связи с постом Владивосток и их защиты  на зимовку был оставлен корвет «Гридень» под командованием Егершельда Г.Х. (Эгершельда).

Новая команда поста продолжила работы, начатые первыми поселенцами. Пост был дополнительно обнесен валом и рвом.  Вот как писал Е.С. Бурачек, посетивший Новгородский пост в январе  1862 года: «Здания Новгородского поста составляют: офицерский флигель, две казармы, кухня, два маленьких домика для женатых солдат и цейхгауза,  все — ни больше ни меньше как бараки. В столбах, врытых в землю, выбраны пазы, в которые загнаны доски   толщиной 2 ¹/2 дюйма. Снаружи и внутри стены барака вымазаны глиной. Крыши первоначально  были сделаны  из  сена;  их в  первую зиму, во время свежих ветров, срывало... Нужно удивлять еще, как эта команда мало потеряла людей»[ix].

По своей инициативе Черкавский И.Ф. занимался еще и метеорологическими наблюдениями. В начала ноября 1860 года командир клипера «Наездник» подарил Черкавскому анероид и термометр, а также для образца оставил печатный экземпляр метеорологического журнала. С того времени Черкавский высылал каждые четыре месяца отчеты в Гидрографический департамент в Петербург. Это были первые систематические наблюдения в Приморье^[x].

Пост в течение нескольких лет имел два наименования: Посьет - по наименованию залива, названного именем офицера Посьета К.Н., обследовавшего залив в 1854 в составе экспедиции Путятина Е.В., и Новгородский — по названию бухты в заливе Посьета, описанной экспедицией Муравьева-Амурского Н.Н.

Посьет в 1900 году

Долгое время не мог решиться вопрос - какая же из двух южных гаваней более удобна для основания в ней главного морского порта Восточного океана. Первое время предпочтение отдавалось Новгородскому посту, однако, в 1871 году вопрос был окончательно решен в пользу Владивостока.

 Пост Славянский

Возникновение военных постов на территории Приморья потребовало наладки постоянного сообщения между ними. Наиболее привлекательным по своему промежуточному положению между Владивостоком и постом Новгородским оказался Славянский залив. По одной из версий название заливу дано в 1859 г. Н.Н. Муравьевым-Амурским в знак того, что эти места принадлежат славянам - русским^[xi]. Прежнее наименование залива «порт Брюс» было дано ему  английскими моряками и нанесено на карты в 1855 году. Залив выгодно отличался от других тем, что берега его были сплошь покрыты лесом, так необходимым для строительства. Именно здесь с лета 1860 г. периодически велась заготовка строевого леса для поста Новгородского.

В своем рапорте от 29 апреля 1861 г. начальник Новгородского поста капитан И.Ф. Черкавский уведомляет контр-адмирала Казакевича: «Я доносил Вашему Превосходительству, что по невозможности продолжать ломку каменного угля в посту Новгородском,  заложить эту работу в заливе Амурском при устье Суйфуна, для чего, усилив отряд  Владивостока   27   человеками   и   заведование   ломкой   угля  передать   в   ведение   начальника   поста   лейтенанта   Бурачка,   а  с отправлением  из  занимаемого   мной   поста   муки   и   прочего   груза, доставленного из Кронштадта, я пошлю строить станцию на пути до залива Славянского для сообщения с постом Владивосток, в порту же Новгородском остальными людьми (50 человек) я намерен приводить в исполнение приказы Вашего Превосходительства о постройке помещений из кирпича …»^[xii].

           Таким образом, весной 1861 г. с открытием навигации был основан пост в одной из бухт Славянского залива, так же получивший название Славянка.

            Первыми поселенцами стали присланные капитаном И.Ф. Черкавским из Новгородской гавани 7 солдат 4-го линейного батальона^[xiii].

            Место, где были возведены первые постройки нового поста, неизвестно, но сохранилось его описание в воспоминаниях командира Владивостокского поста Е.С. Бурачка, побывавшего в нем  в январе 1862 года: «13 утром пришли в Славянский станок, располагавшийся на южном берегу южной бухты. Около него видны были еще издали стога сена, за которыми углядывались две крыши домов. Солдаты несказанно обрадовались прибывшим и старались угостить самым лучшим, что у них было, - красною рыбой. В станке оказалась почта на имя Черкавского из Посьета во Владивосток»^[xiv].

            В дальнейшем пост рос, но по-прежнему сохранял значение промежуточного, население его оставалось преимущественно военным.

К началу 90-х годов он выглядел уже следующим образом: «Урочище Славянка с почтовою станцией и казармою одной роты 7-го батальона, квартирующего в урочище Новокиевском, имея телеграфную станцию и смотрителя интендантских продовольственных магазинов, служит передаточным пунктом для пассажиров и грузов, следующих на запад. Здесь есть мелочная торговля Альберса и ренсковый погреб. Крестьян нет»^[xv].

С 1862 г. на территории южного Приморья началось активное строительство промежуточных станций. 16 мая 1862 года генерал-губернатор Восточной Сибири генерал-майор М. С. Корсаков предписал командиру 3-го линейного батальона Восточной Сибири подполковнику Я. В. Дьяченко    учредить   десять «постов для содержания постоянного сообщения между устьем реки Сунгачи и рекой Суйфуном» по 6 человек в каждом посту. Причем особо оговаривалось, «что  посты учреждаются, собственно,    для    привоза почты Владивостока в Хабаровку и обратно:  во время навигации - 2 раза, а зимою - 1 раз в месяц - и курьеров,  если таковые случатся». Этой же весной устанавливалось регулярное сообщение Новгородского поста с Турьим Рогом - 14 станций, среди которых семь новых и семь постов использовались из тех, которые уже были установлены между Владивостоком и Турьим Рогом^[xvi].

По  сведениям известного путешественника Н.М. Пржевальского к 1869 году на территории современного Хасанского района числилось уже 6 почтовых станций: Гаккелева  (21 верста), Черкасская (17 верст), Новая Славянка (17 верст),  Рязановка  (16 верст),   Гладкий (24 версты), Гавань Новгородская (20 верст)^[xvii]. 

Возникающие в первое десятилетие освоения южных гаваней военные посты, создаваемые с целью охраны приобретенных земель, управлялись из Николаевска и не имели никакого гражданского управления. Воинская команда и немногочисленное гражданское население постов управлялись начальниками постов – офицерами русской армии и военно-морского флота.

12 ноября 1869 года Государственным Советом была учреждена должность пограничного комиссара, резиденцией которого стало с. Новокиевское (ныне п. Краскино Хасанского района). Деятельность пограничного комиссара определялась особыми инструкциями вначале генерал-губернатора Восточной Сибири, а затем Приамурского генерал-губернатора. Она заключалась преимущественно в охране границы со стороны Китая и Кореи от бродяг и банд хунхузов, во взаимной выдаче русских и китайских подданных в соответствии с имеющимися договорами, в решении денежных вопросов между китайцами и русскими, проживающими в приграничных районах, в рассмотрении дел, связанных с нарушениями границы, дипломатического  урегулирования территориальных проблем. Кроме этого, в ведение пограничного комиссара входила разведка в соседних с Россией районах Кореи и Китая,  контроль за всеми лицами, прибывающими в Приморье из сопредельных государств.

Для регулярной охраны границ южных территорий, в особенности с Манчжурией, правительство признало необходимым также усилить пограничную землю казаками, которым вменялось помимо обороны территории еще и хозяйственное ее освоение. В 1879 г. часть казаков Амурского казачьего войска выехали в Южное Приморье, где в пограничной полосе южнее озера Ханки возникло 10 новых поселков, а в 1889 г. было образовано Уссурийское казачье войско. Первоначально охрану границы несли казачьи разъезды. Недалеко от границы были построены здания, где останавливались казаки - семьями они у границы не проживали.

Урочище Славянка. 1900 год.

Открывающаяся перспектива  заселения новых земель, с первых же лет существования постов привлекала сюда и деловых людей.  11 января 1862 г. пост Новгородский вместе с Е.С. Бурачком посетил первый Владивостокский купец Семенов, интересовавшийся возможностью развития здесь торговли^[xviii]. А в книге Пржевальского упоминается о том, что в Новгородском посту, кроме 8 казенных домов, в которых живут солдаты со своими начальниками, имеется два частных, принадлежащих иностранному купцу, занимающемуся здесь закупкой морской капусты^[xix]. К концу XIX - началу ХХ в.в. на территории района существовало несколько отделений торгового дома «Кунст и Альберс»: 1868 - Барабаш, 1887 - Адими, 1889 - Посьет, 1891 - Новокиевка (фото), 1906 - Зайсановка ^[xx].

Гражданские поселения.

Первыми гражданскими поселениями на территории района были корейские и китайские поселения. Письменные источники конца XIX в. утверждают, что когда русские в 1860 г. обосновались в Уссурийском крае, он был почти пустынным, лишь кое-где встречались китайские фанзы, «а их обитатели оказались одинокими промышленниками и бессемейными беглецами из Китая»^[xxi].

Местное население относилось к русским довольно доброжелательно. Наши моряки и военные закупали у них овощи, соль, свежее мясо, рыбу и пр. Вот как описывает  встречу с туземным населением в своем дневнике писатель С. В. Максимов в августе 1860 г., (борт «Америки»): «Торговля наша идет успешно и начинает видоизменяться в требованиях и формах. Толпу продавцов, сгруппировавшихся около обоих бортов нашей «Америки» в легоньких маленьких лодках, брандспойтом не пробьешь (как неловко предлагал один из наших решительных остряков). Сначала шли у нас бутылки (лодку зелени— за две), требования на которые вдруг поднялись, и бутылки в два дня взыграли в цене, но на третий — упали. Кризис этот произошел вследствие появления на рынке у борта двух жестянок из-под пресервов (за одну такую жестянку наш кок ловко сторговал пол-лодки с устрицами)...»^[xxii].

С коренным же населением Китая, который в это время находился под властью маньчжуров, отношения складывались совершенно иначе. Отношение к русским было довольно враждебное, хотя до открытых столкновений не доходило. В своем рапорте  летом 1860 г. на имя императора контр-адмирал Казакевич пишет: «Пост (Новгородский – прим. авт.) состоит из 70 чел. нижних чинов, с боевой амуницией, 4-мя десантными орудиями 12 фунт. калибра и одной 24-х фунт. пушкой - карронадой. Столь значительная артиллерия, не соответствующая числу людей, оставлена мною вследствие сведений, полученных от туземцев о том, что вблизи поста находятся китайские военные караулы, числом до 2-х тысяч человек. Караулы эти не входят ни в какие сношения к нашим постам и смотрят на нас неприязненно. Так например, запрещают туземцам возить на суда наши провизию; впрочем туземцы же напротив, по-видимому весьма расположены к нам и направляют зелень и рыбу не смотря на запрещение». Ряд попыток завязать дружественные отношения с жителями приграничных китайских деревень также натолкнулись на противодействие официальных представителей власти.

С середины 60-х годов XIX в. население района стало быстро увеличиваться за счет беженцев из Кореи, откуда их гнали голод, нищета, безземелье. Первые 14 (по другим сведениям 12 или 13) семей общей численностью 65 человек обоего пола в январе 1864 года перешли пограничную р. Туманган на русскую территорию и основали с. Тизинхэ на берегу одноименной реки, примерно в 15 верстах от Новгородского поста^[xxiii]. Вот как об этом пишет в своих записках Пржевальский Н.М.: «…Затем переселение повторялось каждый год, так что в настоящее время в наших пределах образовались три корейские деревни - Тизинхе, Янчихе и Сидими, в которых считается 1800 душ обоего пола… С своей стороны корейское правительство всеми средствами старалось и старается приостановить подобное переселение и употребляет самые строгие меры, расстреливая даже тех корейцев, которых удается захватить на пути в наши владения. Однако, несмотря на это, корейцы бросают свои фанзы, втихомолку ночью переправляются через пограничную реку Тумень-Улу и уже там, иногда даже под прикрытием наших солдат, безопасно следуют в Новгородскую гавань»^[xxiv].

В первые 7 лет переселилось 1400 душ, а в 1869 г. из-за голода, возникшего вследствие наводнения, переселилось 6500 душ.

Первоначально корейцы оседали преимущественно на территории современного Хасанского района от берега реки Тумень-Ула до долины реки Мангугай. Исследователи того времени объясняют это тем, что климатические условия здесь такие же, как и на родине переселенцев. Это позволяло им применять сходные способы обработки земли и выращивать те культуры, к которым они были привычны.

        Из года в год наплыв корейских переселенцев увеличивался, что, поначалу, приветствовалось русским правительством ввиду малонаселенности территории. В последующие же годы политика русских властей в отношении переселенцев из Кореи резко меняется. Посетивший гавань Посьета в феврале 1871 года генерал-губернатор Восточной Сибири Синельников писал: «С присоединением Приморского края к России остались в наших пределах небольшие селения корейцев. Одаренные смышленостью, последние скоро поняли, что нашему правительству дороги поселения туземцев в пустой местности, и что новым поселенцам делаются льготы в платеже податей. Вследствие сказанного перебежчики из Кореи стали увеличиваться.» Опасаясь, пишет Синельников, - что дальнейшее эмигрирование к нам корейцев может дойти до таких значительных масс, что затруднит их продовольствие и поведет к международным недоразумениям, я вынужден был сделать распоряжение, чтобы прибывающих корейцев отправляли в Амурский край...»^[xxv].

Помимо этого были приняты меры, способствующие аккультурации и ассимиляции корейцев на территории Приморского края. Значительную роль в этом процессе сыграла и русская православная церковь.

В 60-х годах XIX века, крестились первые корейские иммигранты, живущие вблизи Новгородской гавани на территории Посьетского участка. В 70-х гг. XIX в. возникают первые корейские приходы. Одновременно создаются миссионерские станы, состоящие из нескольких сел с церквями, часовнями и школами. По данным Владивостокского Епархиального Комитета Православного Миссионерского Общества в 1913г. на территории Дальнего Востока находилось 16 миссионерских станов: 10 с корейским населением и 6 с инородческим. Из них 7 станов с корейским населением (миссионерские станы) находилось на территории Посьетского участка^[xxvi].

Параллельно  с организацией миссионерских станов  шел  процесс становления   русских  школ  для  детей  корейцев  русско-подданных. Впервые  идею  о  создании такой школы высказал в  1866  году  военный губернатор  Приморской  области.  Он  предлагал  открыть   школу   в Посьетском  районе  -  месте поселения основной  массы  иммигрантов.  Первая школа была открыта в 1868 году в селении Тизинхэ. Обучалось в  ней 20 детей. Через год из-за отсутствия средств, школу пришлось закрыть.

 Посетивший край в 1873 году великий  князь Алексей Александрович, пожертвовал  300  руб. корейцам Тизинхэнской волости  на  устройство школы.  Одновременно  в Янчихэнской волости контр-адмирал  Краун  по просьбе корейцев организовал здесь школу. Школы существовали до 1876 года.
      К 1894 году в Приамурской губернии имелось 10 корейских школ,  в основном фанзовой постройки, 6 из которых на территории Посьетского участка:  в с.Заречье, Красное село, Новая деревня ( Чурихэ ), Янчихэ,  Тизинхэ, Адими^[xxvii]. 

 Процесс же заселения Приморья русскими переселенцами, начавшийся в 1865 г., шел гораздо медленнее. По данным Ф.Ф. Буссе первыми русскими гражданскими переселенцами на территории современного  Хасанского района стали старообрядцы , перевезенные с партией из 45 семейств пароходом «Курьер» из Амурского края (Аяна) во Владивосток. Осенью 1870 г. 10 крестьянских семей из этой партии численностью в 58 душ поселились близ устья реки Мангугай  в селении Алмазовка, названном по имени клипера, экипаж которого помог переселенцам обосноваться на новом месте^[xxviii].

В соответствии с законом 1861г. земельные наделы в Приморье нарезались в размере 100 десятин. Первые   переселенцы занимали любые понравившиеся им участки,  поэтому на карте района к концу XIX началу ХХ в. часто    встречается    слово    «заимка» (так    назывались поселения и земельные участки, занятые кем-либо по праву первого владения). Фактический же отвод земель уже существующим селениям начался лишь с 1876 г. Поселения, образованные на основе старого закона, впоследствии назвали старожильческими. На территории района их было несколько: Або, Богославка,  Занадворовка, Овчинниково, Пеняжино, Попова гора и др.

Благодаря выгодному географическому положению, наличию военных постов Новгородского и Славянского, близости порта Владивосток, заселение  территории района шло быстрыми темпами и уже к началу 90-х годов свободных переселенческих участков не осталось - «приселение» было возможно лишь к старожильческим селениям «по приемным приговорам»^[xxix]. 

Созданный в 1909 г. Комитет по переселению еще более ускорил этот процесс. Южно-Уссурийским Переселенческим управлением в районе было образовано около тысячи хуторов. Часть из них, по 15 десятин, отводилась для переселенцев, желающих заниматься рыболовством. Размеры остальных хуторов колебались от 70 десятин, в зависимости от количества отводимых неудобных земель (норма удобной земли - 25 десятин). Расположены эти хутора были на холмистой местности и пригодны, главным образом, для скотоводства.

200 участков, размерами от 50 до 2000 десятин сдавались в аренду, плата составляла от 27 коп, до 1 руб. 50 коп. за десятину.^[xxx].

В урочищах и постах, где располагались стоянки войск, так же сдавались  небольшие наделы (от 600 до 1200 кв. сажень) в арендное пользование. Такие участки были разбиты в урочищах: Барабаш, Славянка, Зайсановка, Новокиевское; посту Посьет.^[xxxi]

В результате активной переселенческой политики российского правительства, район быстро заселялся, к началу 90-х годов его население уже составляло порядка 15 тыс. человек^[xxxii].

В самостоятельную административную единицу территория современного Хасанского района была выделена лишь в 1881 г. как  Посьетский участок Южно-Уссурийского края Приморской области При-Амурского края. А с 1884 года, в связи с созданием Приамурского генерал-губернаторства, стала  именоваться как Посьетский участок Южно-Уссурийского края Приморской области Приамурского генерал-губернаторства. Это административное деление сохранялось до конца XIX в.